Гатеев Александр Георгиевич

Магистрант

Направление обучения: Юриспруденция

Направленность (профиль): Уголовно-правовой

Характеристика объективных и субъективных признаков участия

в преступном сообществе (ч. 2 ст. 210 УК РФ)

Аннотация. Преступное сообщество (преступная организация), по праву, считается

наиболее опасным воплощением организованной преступности, которая, в свою очередь, несет

серьезную угрозу нормальному развитию государства, общества, личности. Актуальность

исследования объясняется необходимостью дополнительного анализа признаков преступного

сообщества (преступной организации), поскольку единообразного подхода к применению

последней редакции закона (ч. 4 ст. 35, ст. 210 УК РФ) до сих пор не сложилось ни в науке, ни в

судебной практике.

Участие в преступном сообществе по праву можно назвать одним из

самых

сложных

составов

преступлений,

связанных

с

уголовной

ответственностью за организованную преступную деятельность.

По справедливому замечанию КГ. Мишина, «основная проблема

борьбы с организованной преступностью посредством уголовного закона

заключается

не

в

сложности

привлечения

к

ответственности

за

организационную деятельность лидеров преступных формирований, а в

необходимости реальной криминализации простого участия (членства) в

них».

П.В. Агапов обоснованно, на наш взгляд, отмечает: «достаточно

сложным для правовой оценки является вопрос о том, в совершении каких

конкретных действий может выражаться участие в запрещенных уголовным

законом объединениях, и какова должна быть степень такого участия».

Объективную сторону состава участия в преступном сообществе

попытался раскрыть Пленум Верховного Суда РФ.

Так, в соответствии с п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда

РФ от 10.06.2010 г. № 12 «под участием в преступном сообществе

(преступной организации) (часть 2 статьи 210 УК РФ) следует понимать

вхождение в состав сообщества (организации), а также разработку планов по

подготовке к совершению одного или нескольких тяжких или особо тяжких

преступлений

и

(или)

непосредственное

совершение

указанных

преступлений либо выполнение лицом функциональных обязанностей по

обеспечению деятельности такого сообщества (финансирование, снабжение

информацией, ведение документации, подыскание жертв преступлений,

установление в целях совершения преступных действий контактов с

должностными лицами государственных органов лицами, выполняющими

управленческие функции в коммерческой или иной организации, создание

условий совершения преступлений и т. п.).

Преступление в форме участия лица в преступном сообществе

(преступной организации) считается оконченным с момента совершения хотя

бы одного из указанных преступлений шли иных конкретных действий по

обеспечению

деятельности

преступного

сообщества

(преступной

организации)».

Надо

сказать,

что

разъяснения

состава

участия

в

преступном

сообществе, изложенные в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда

РФ от 10.06.2010 г. № 12, являются более удачными по сравнению с

разъяснениями

того

же

судебного

органа,

изложенными

в

п.

10

Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2008 г. № 8.

Дело в том, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от

10.06.2008 г. № 8 момент окончания рассматриваемого преступления

определялся моментом «вступления лица в члены этого преступного

сообщества (преступной организации), принятия на себя определенных

обязательств

и

функциональных

обязанностей

(подыскание

жертв

преступлений,

установление

контактов

с

должностными

лицами

государственных органов, разработка планов и создание условий совершения

преступлений и т.п.).

Разъяснение п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от

10.06.2008 г. № 8 вызвало справедливую критику в научных кругах,

поскольку позволяло привлекать к уголовной ответственности за участие в

преступном сообществе без совершения конкретных действий, вытекающих

из факта участия в таком сообществе.

Так из названного пункта Постановления следует, что рассматриваемое

преступление считается оконченным с момента вступления лица в члены

этого преступного сообщества, принятия на себя определенных обязательств

и функциональных обязанностей

Положения п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от

10.06.2008 г. № 8 подогревали ошибочное, на наш взгляд, мнение некоторых

ученых о том, что участие в преступном сообществе должно считаться

оконченным с момента дачи лицом согласия, произнесения клятвы шли

исполнения другого ритуала вступления в преступное сообщество.

В нынешнем же Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от

10.06.2010 г. № 12 упор сделан как раз на совершение участником

преступного сообщества конкретных действий (п. 15 Постановления от

10.06.2010 г. № 12).

Участие в преступном сообществе необязательно должно выражаться в

наличии

в

действиях

лица

признаков

запланированных

составов

преступлений (оконченных, неоконченных, совершенных в соучастии в

узком смысле).

На наш взгляд, участник преступного сообщества подлежит уголовной

ответственности по ч. 2 ст. 210 УК РФ также за действия, не содержащие

признаки того шли иного состава преступления. Однако такие действия

должны

вносить

существенный

вклад

в

деятельность

преступного

сообщества при осознании таким участником выделенных нами элементов

субъективного критерия структурированности.

Кроме расширенной причинной связи и преступного результата

соучастие особого рода в виде участия в преступном сообществе отличается

от соучастия с распределением ролей (соучастия в узком смысле) еще и

субъективной стороной.

В интеллектуальный элемент, по нашему мнению, входит то, что:

1. Участник преступного сообщества должен знать характер группы,

цели

и

методы

ее

преступной

деятельности

(с

учетом

осознания

субъективного критерия структурированности, рассмотренного в гл. 2

настоящего исследования). С момента вступления в преступное сообщество

поступающий должен считать себя связанным общностью преступной цели с

другими членами группы.

2.

Другие

участники

преступного

сообщества

должны

также

воспринимать указанного участника сообщества как его члена, что должно

проявляться: во-первых, в принятии этого участника в сообщество, а во-

вторых, в том, что другие участники могут рассчитывать на более или менее

активную помощь нового члена.

Понимание

ВС

РФ

«структурного

подразделения»

преступного

сообщества, также с нашей стороны вызывает вопросы. Возможно ли найти

сходства или различия между организованной группой, действующей

обособлено (функционально и (или) территориально) и структурным

подразделением, состоящим из двух или более лиц (включая руководителя

этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного

сообщества

(преступной

организации)

осуществляет

преступную

деятельность?

Верховный

Суд

отмечает,

что

такие

структурные

подразделения, могут не только совершать отдельные преступления (дачу

взятки, подделку документов и т.п.), но и выполнять иные задачи,

направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества

(преступной организации).

Однако, исходя из логики Пленума ВС РФ, представляется весьма

затруднительным выявить различие обособленной организованной группы, и

структурного подразделения, взяв во внимание тот факт, что одна и другая

группы объективно идентичны по признакам и характеристикам.

Понимание законодателем и последующее толкование Пленумом ВС

РФ такого признака как «наличие цели : получение прямой или косвенной

финансовой или иной материальной выгоды», на первый взгляд, не вызывает

критики, т.к., законодатель, включив данный признак в определение

преступного

сообщества,

принципиально

разграничил

преступную

организацию и организованную группу.

Но, несмотря на данную, казалось бы, объективную отличительную

черту

преступного

сообщества,

нельзя

не

признать,

что

действия

практически

всех

форм

соучастия,

начиная

от

группы

лиц

по

предварительному

сговору,

организованной

группы,

преступной

организации,

заканчивая

транснациональными

преступными

группами,

является корыстный мотив, и как следствие – получение прямой или

косвенной финансовой, или иной материальной выгоды.

В подтверждение данной точки зрения, следует отметить, что в

Конвенции ООН против Транснациональной Организованной Преступности,

в определении организованной группы выделяется идентичный признак

преступного сообщества

как «наличие цели в получении прямой или

косвенной финансовой или материальной выгоды». Исходя из этого, можно

сделать вывод, что дав, такое определение организованной группе, как форме

транснациональной преступности,

Конвенция ООН априори понимает

действия преступных групп, обусловленными корыстным мотивом.

Кроме всего прочего, необходимо отметить позицию В.М. Быкова

относительно дополнительных отличительных черт преступной организации

от иных форм соучастия. Так, профессор в своих работах, изучая процесс их

функционирования (от возникновения до распада), пришел к выводу, что

деятельность преступных организаций тесно связана с коррумпированными

сотрудниками правоохранительных органов, а также должностными лицами

органов власти и управления.

По словам В.М. Быкова: «…для преступных организаций, является

характерным наличие специальных блоков защиты из представителей

коррумпированных

работников

советского

партийного

аппарата,

правоохранительных и контрольно-ревизионных органов».

К сожалению, на сегодняшний день, нельзя не принимать во внимание

рост

совершения

преступлений

коррупционной

направленности.

Следовательно, можно сделать вывод, что такой признак как «наличие

коррупционной связи с

представителями правоохранительных органов,

органов

власти

и

управления

и

др.

должностными

лицами»

имеет

обоснованное и объективное основание быть включенным в определение

понятия преступного сообщества (организации).

Однако, позиция вышеозначенного профессора относительно такой

дополнительной

отличительной

черты

преступного

сообщества

как

«профессионализм» членов данной организации, спорна.

В поддержку своей точки зрения, В.М. Быков опирается на весьма

неустойчивую и субъективную, оценочную конструкцию этого признака,

полагая, что навыки членов преступного сообщества, применяющиеся при

совершении новых преступлений, с последующим разом, становятся более

искусными,

«профессиональными»,

тем

самым,

отображая

совершенствование методов и способов преступной деятельности.

Но в понимании автора, данный признак может быть присущ как

преступному

сообществу,

так

и

организованной

группе,

т.к.,

нет

объективных доказательств того, что члены преступной организации

«профессиональнее» участников организованной группы, это оценочное и

субъективное восприятие уровня навыков, имеющихся у преступников.

Рассуждая в данном ключе, нельзя однозначно утверждать, что данный

признак

позитивно

скажется

на

разграничении

обсуждаемых

форм

соучастия.

Волевой

элемент

умысла

характеризуется

желанием

заниматься

преступной деятельностью именно в составе данного сообщества.

Обязательными

признаками

субъективной

стороны

участия

в

преступном сообществе являются, как и в других составах ст. 210 УК РФ,

мотив и цель.

Мотив рассматриваемого преступления является корыстным, а цель в

соответствии с ч. 4 ст. 35 УК РФ — совместное совершение одного шли

нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо

или косвенно финансовой шли иной материальной выгоды.

Субъект преступления общий лицо, достигшее 16-ти летнего возраста.