«Купальщицы» Константина Сомова 1899.

Предрассветная дрёма.

Судьба

блестящего

художника

Константина

Андреевича

Сомова,

окруженного

с

самого

детства

многочисленными

подлинными

произведениями

искусства

в

доме

отца

искусствоведа

и

одаренной

пианистки матери, была предопределена ещё до его рождения. Но вопреки

родительским

похвалам

и

надеждам,

на

него

возлагавшимся,

в

своём

творчестве художник проходил через неуверенность, страх и неверие в себя.

И, тем не менее, работы, волнующие зрителя сквозь столетия, остаются

актуальными и в наше время.

Таково его произведение «Купальщицы», при первом же взгляде на

которое зритель словно погружается в свежесть и прохладу летней тени у

воды. Свет, струящийся сквозь невозможно густые ветви деревьев, занимая

совсем немного пространства на дальнем плане картины, кажется, не имеет

конца и края.

Ощущение глубокого, сказочного сна, после которого еще долго-долго

лежишь в кровати и не можешь поверить, что это всего лишь иллюзия,

предрассветная

дрема,

сладкое

полузабытье…

Искрятся

пробивающиеся

сквозь листву яркими брызгами лучи утреннего солнца, как светлячки в тени

утренней прохлады, откуда им взяться на этом солнечном пейзаже? Неужели

они тоже лишь плод воображения или заблудились и нашли своё пристанище

именно тут, на деревьях вокруг купальщиц? Удивительная, мерцающая и

искрящаяся

палитра

зелёного

даже

в

тени

деревьев

поражает

своим

многообразием.

Смотря

на

эти

кроны

и

вписанные

в

них

световые

промежутки становится тепло и ясно, словно переносит тебя куда-то туда, в

лето, на этот холм, в это сияющее чистотой и негой утро.

Кажется, будто это массивные лапы какого-то громадного выдуманного

и

доброго

зверя,

расположившегося

на

склоне

берега,

а

не

тень

от

раскидистых деревьев, и что этот сказочный герой, тихий, умиротворенный и

с обязательно добрыми, все понимающими глазами, бережно хранит какую-

1

то

удивительную

тайну.

Если

прислушаться,

можно

даже

различить

отдаленный звонкий смех девушек, плеск воды и даже лай собак, которых

художник часто изображал на своих картинах.

Мы невольно становимся непрошенными свидетелями происходящего,

что расположились на противоположном высоком берегу реки и наблюдают

за купанием ничего не подозревающих девушек. Смотрим на чужую негу и

не думаем отрывать взгляд, да и как? Высокая точка обзора позволяет нам

оказаться как бы «над» происходящим. Будто бы мы пролетающие мимо

птицы, случайно захватившие в поле своего зрения купающихся девушек.

Отсюда их фигуры кажутся нам почти что крошечными, даже эфемерными.

Ощущение, будто малейшее дуновение ветра способно развеять их образы,

такие невесомые, но живые.

Это

одно

из

тех

произведений

искусства,

встреча

с

которым

незабываема,

которое

вдохновляет

полюбившего

его

зрителя

ещё

очень

долгое время. Некое единение, чтение мира глазами самого автора, слёзы,

воодушевление, трепет перед удивительным миром, как в самом нежном

возрасте, тихая тоска — все это заполняет душу мгновенно и навсегда.

Тайный

уголок,

удовольствие

и

умиротворение

доступное

не

каждому.

Именно такой предстает перед нами живопись Константина Сомова, что

сразу ставит её в ряд тех работ художника, которые позволяют осознать его

авторскую

неповторимость.

Это

его

стремление

писать

далёкое,

часто

светлое, но уже упущенное время прослеживается на протяжении всего его

творчества. Многие его друзья в воспоминаниях о нём говорили о привычной

К. Сомову меланхолии, которая, несомненно, отразилась в его живописи и

графике.

Нельзя

не

заметить,

что

многие

его

работы

словно

пронизаны

поэзией и эстетикой театра. Даже те произведения, которые никак с ним не

связаны: не являются афишами или прямыми отсылками к театральным

постановкам — по большей части создают впечатление «подсмотренности»,

теми

моментами

жизни,

которые

не

дозволено

видеть

никому,

но

герои

2

совсем от нас не таятся и не скрываются, прячась от реального мира на

холстах и картонах, для зрителя они искренни, милы и открыты.

Невозможно

в

полной

мере

дать

оценку

или

каким-либо

образом

вписать творчество Константина Сомова в определенные рамки, ведь если

оно живёт и дышит по сей день, даруя гению художника то самое бессмертие,

невольно напрашивается вывод, что его творческий путь не нуждается в

подобного рода характеристиках. Его произведения, его сны и иллюзорность

бытия спустя столетия становятся нашими эстетическими переживаниями,

позволяя нам дышать и чувствовать иначе, давая возможность думать и

анализировать, погружая в удивительный мир искусства рубежа веков.

3